КОМИ-ПЕРМЯЦКИЕ ПРАЗДНИКИ

 

Розосво (Рождество)

Отмечается, как и у всех православных, 7 января. Те, кто хорошо был знаком в XIX – начале XX века с календарной обрядностью коми-пермяков, отмечали, что у них великие церковные праздники Рождество Христово и Пасха «уважаются... как простые воскресные дни», или, как ещё отмечалось, «особо не чтятся», зато считаются важнейшими Семик, Покровская суббота, Масленица. По сообщениям священника, в «день же Рождества Христова или в день Вознесения Господня и в некоторые двунадесятые праздники работают и не считают их большими праздниками. В день Рождества Христова, вставши утром, даже молотят, а потом сейчас же принимаются за пельмени, считая тот день только разговением».

Подобный материал об отношении коми-пермяков к церковным праздникам есть и в воспоминаниях нынешних жителей; «Да, Рождество Христово у иньвенских пермяков считался днём более значимым, чем будничный, но только тем, что открывал игрища. Девки и бабы говорили: «Ой, скоро Рождество, надо избу подыскивать, наряды приготовить».

Крещение (Крещение)

Отмечается 19 января. Значительным обрядом являлся Крещенский Сочельник, его отмечали в ночь на Крещение. До обеда стряпали сочни с конопляным семенем, варили в двух горшках кашу из гороха и ячной крупы. Сочни не только ели. Их использовали в гаданиях. Девушки-невесты выбегали с сочнями на улицу. Если им навстречу попадался мужчина, то следовало ожидать замужества, а если женщина, замужества не предвиделось.

В народном календаре с Крещением связывали языческий обряд чудбс вашбтлыны (топтание чудов). Он проходил таким образом: в Крещение между заутреней и обедней («как Бог засветает») около церкви собирался народ верхом на лошадях, с кольями, нагайками, человек до сотни, и скачут, топчут чудов и гонят до другой деревни. Чуды, по мнению пермяков, появляются на земле в то время, которое приходится ровно через полгода со времени цветения ржи, и расхаживают, указывая людям, что с ними будет. К этому времени у пермяков приурочены разнообразные виды гаданий. Пермяки ходят, «слушаются». Собираются несколько человек, выходят на речку, на лёд, обводят три круга, садятся внутри с иконой и слушают. Кому умереть– чуды строгают доски, вколачивают гвозди; у кого пожар будет – услышит шум, крик народа; у кого коровы пропадут, начнут чуда ногами комки набрасывать. Чтобы узнать, какой хлеб будет, ходят на гумно: если услышат песни, хороший урожай будет.

В Крещение не кормили куриц, пожилые женщины ничего не ели «до появления звезды». Традиция такого обряда была вызвана желанием, «чтобы курицы были здоровее и больше несли яиц, а второе – для спасения души».

Коми-пермяки стремились прибыть на верховых лошадях на реку к иордани (проруби), когда там священник освящал воду. «Лишь только окончится здесь служение и священно-церковные служители пойдут в церковь, все пермяки опрометью спешат к проруби, умываются и берут в бураки (туясы) воду для дома, а прибывшие на лошадях поят их в проруби, потом полчаса или час ездят на ровном около проруби месте». Крещенская вода хранилась в течение года, посуду с водой обязательно ставили на полку божницы переднего угла избы.

В народных рассказах сообщается, что в старину люди верили в освящение не только воды, но и снега. Поэтому те, кто не мог пойти за водой к иордани, набирали снег. Крещенской водой девушки мыли волосы, считая, что от этого они становятся пышней. Определённое значение придавалось обмену ветками ели у иордани, что имело прямую связь с обрядом обмена пасхальными яйцами. Повсеместно сохраняется традиция в ночь на Крещение или в Крещенский день на всех дверях, воротах и даже окнах ставить кресты дёгтем, чтобы защититься от нечистой силы.

Считается, что крещенские обряды очищают от скверны не только человека, но и среду его обитания – землю, воздух, растительность.

Масленьча, Масленича (Масленица)

У коми-пермяков празднование Масленицы развёртывалось как по общей схеме, так и на свой манер. Прежде чем встречать Масленицу, коми-пермяки следовали православной традиции – в субботу накануне Масленой недели поминали умерших предков. К этому дню было принято печь рыбные пироги, шаньги, оладьи – тупбси, варить овсяный белый квас – ырбш. Умерших предков приглашали принять угощение. Возможно, этот обряд получил распространение в связи с религиозным представлением, что души усопших тоже должны праздновать Масленицу.

Воскресенье накануне Масленой недели называлось, как и у русских, Мясным заговеньем. В этот день перед Масленой неделей и Великим постом (Мясопустом) последний раз ели мясо. К Масленице припасали молочные и мучные продукты, рыбу, овсяный квас, ржаное пиво (сур). Масляная неделя была Сырной, т.к. во время её «употреблялось в пищу много того, что изготовлялось из молока и пеклось на масле, прежде всего блины и орешки (печенье), оладьи, иногда рыбные пироги. Готовили яичницу, солянки, уху.

Традицией празднования Масленицы было ряженье, носившее не только развлекательный, но и обрядовый смысл. Как и в Святки, ряженые имитировали приход неведомой силы из потустороннего мира, а это должно было сильно воздействовать на весенний солнцеворот. Но в Масленицу ряженые не ходили по домам и не разгуливали по деревне– они участвовали в развлекательном масленичном поезде. В маленькие дровни, на которые брошен ворох соломы, запрягаются одна или две лошади, на дровни садится Масленица (одетый в шубу наизнанку и женское платье мужчина, в руках он держал метлу). Лошадей и сани украшали соломой. Иногда на одну из лошадей сажали мальчика, также одетого в шубу наизнанку, украшенную соломой. Для развлечения смазывали ворота медвежьим салом, чтобы лошади останавливались и сбрасывали седоков; валяли молодожёнов в снегу и закидывали им снег под одежду; скатившись с горки, целовались. По вечерам девушки и парни собирались в одной избе и плясали до утра. Принято было ходить в гости не только молодым и родственникам, но и пожилым.

В субботу накануне Прощёного воскресенья у молодёжи была традиция сооружать снежную крепость, а потом состязаться «за её взятие».

Вероятнее всего, в коми-пермяцких селениях сожжение чучела Масленицы практиковалось давно. Сжигалось всё то, что отслужило человеку, стало ненужным за год. Масленица представлялась женским образом, поэтому наряжалась в старую женскую одежду. Есть даже пословица про неряшливо одетого человека: «Кыдз Масленча пасьтасьбм» (одет, будто Масленица). Некоторые говорят, что Масленица – это зима, потому что чучело её сжигается.

У коми-пермяков в воскресный, Прощёный день, не принято было мыть и стирать бельё, т. к. они были убеждены, что водой от мытья и стирки будут поить человека после смерти. В Прощёное воскресенье обязательно катались на лошадях. Принято было выезжать пожилым и даже старым людям. Во время поездки заходили в дома, принимали угощение, высказывали хорошие пожелания, а также просили прощения: «Простите нас, а мы прощаем и вас».

Ыджыт Лун (Пасха)

Воскресенье последней недели Великого поста называется Ыджыт Лун (буквально: «Большой день»). В народном календаре с Пасхой связывали весеннее пробуждение сил природы. Праздник подвижный, высчитывается по лунному календарю, в 2008 году он приходится на 27 апреля.

К Пасхе основательно готовились: накануне в пятницу на Страстной неделе мыли избы, иконы, а в субботу после обеда стряпали, красили яйца, строили качели.

Торжество пробуждающейся природы издавна связывалось с крашеным яйцом – символом плодородия. Яйца красили луковой шелухой, ивовой и ольховой корой, травой зверобоя. Красный цвет яиц напоминал о солнце и весеннем времени года. Для некоторых мест типичным было раскрашивание пасхальных яиц. Яйцо крестообразно обматывали ниткой и опускали в воду, после варки нитки снимали, и на поверхности образовывались белые кресты. Широко известна среди коми-пермяков примета о том, что покрашенное равномерно яйцо обещает хорошее лето, а с белыми пятнами – плохое. Коми-пермяки верили в исцеляющие свойства пасхальных яиц. Первое вынутое из отвара яйцо разламывали и клали на стол в переднем углу избы. Его предназначали для умерших родителей. Второе яйцо клали на божницу. Остальные яйца укладывали в висевшие перед иконами соломенные корзинки кольть видзан (дословно: яичный держатель).

Следуя старинному обычаю, яйца обязательно дарили крёстным. Ими менялись по пути в храм с теми, кого встречали по дороге. Поэтому перед тем, как отправиться на пасхальную службу, запасались яйцами. Приготовленные для обмена яйца не показывали, хранили в рукаве, за пазухой. Друг другу передавали яйца и смотрели: кому попадало большое яйцо, тот должен жить много лет. Если попадало яйцо всмятку, у того и жизнь пойдёт всмятку. По поверью, яйца с крестами обладали более сильным магическим действием. Их бросали против ветра, града, а во время пожара – на крыши построек, чтобы остановить огонь. Шелухой крашеных яиц лечили царапины, желудки.

На Пасху обязательно готовили оладьи и картофельные шаньги – кулики. Кулики относятся к числу старинных блюд. Они заменяли куличи, которые были известны многим православным русским. Куличи стали появляться только в 1930–1940-е годы. Утром все члены семьи обязательно разговлялись яйцами, куликами, пельменями. Бывало, что на солее появлялись оставшиеся с Масленой кулики. Перед употреблением их размачивали в молоке и разогревали в печи. Называли такие кулики паской. Их обязательно запивали молоком.

По окончании церковной службы и разговения в храме священнослужители обходили дома своего прихода. Они христосовались с жителями, освящали жилище святой водой. Дети ходили к родственникам и собирали яйца. Когда приходили за яйцами, то говорили: «Христос воскресе!»

Затевать весёлые развлечения в первый день Пасхи считалось большим грехом. После обеда шли на кладбище, но не везде, объясняя это плохой погодой. Трапез больших не устраивали, но на могилы обязательно клали крашеные яйца, иногда их крошили.

Парни поднимались на колокольни, но звонить разрешалось только тем, кто звонарю давал яйцо или кулик-паску.

На Пасхальной (Светлой) неделе самым популярным развлечением были дюттян (качели). Перед началом качания качели «заклинали»: «Ноге (опоре) не сломаться, верёвке не рваться, доске не треснуть– хорошо качать». Возле качелей играли в бабки, чижа, чехарду, ляпу. Все игры на Пасху имели обрядовое значение, связанное с будущим урожаем. Для молодёжи время качелей превращалось в праздник семейно-родственных встреч, угощений, близких знакомств.

На Пасхальной неделе приглашали родных на молодое пиво. Когда его пили, приговаривали: «Пейте молодое пиво – и в жизни долго будете молодыми».

Семик и Строча, Стечалун (Троица, Троицын день)

Семик отмечается на седьмой неделе после Пасхи – Троицкой. Это период перехода весны в лето, и в обрядах так или иначе участвуют растения, земля, вода. Кроме того, часть обрядов связана с поминовением усопших. В Троицкую неделю праздничные дни следуют один за другим: общеизвестные Семик (четверг), Родительская суббота и распространённые у коми-пермяков именины леса (тоже в субботу), именины воды (воскресенье) и земли (понедельник, в Духов день).

Наибольшим праздником многие считают именно Семик: «Семик – двойной праздник: и для покойных, и для живых. Покойным – до обеда, живым – с обеда до ночи. Другого такого праздника на земле не было и нету». Как и к любым поминкам, впрок припасают продукты для поминальных блюд. Семик приходится на скоромный период календаря, поэтому преобладают молочные и мясные кушанья: рыбный пирог, оладьи, шанежки с крупой на сметане, селянка, сметана, в которую макают оладьи. Полвека назад ещё варили овсяный кисель и подавали его напоследок.

В дореволюционную пору коми-пермяки поминальную церемонию начинали спозаранок с возжигания свечи и лампадки и короткой молитвы. Позже обряд начинался с подачи на стол мёда, сусла пивного и квасного, а затем горячих оладьей и шанег. Горячие шаньги кладут на тарелку или прямо на скатерть, пару разламывают и приглашают угощаться души умерших, говоря: «Локтб вошшб!» («Приходите, питайтесь – угощайтесь»). Эти слова обращены к душе покойника. Душа же, по поверью пермяков, невидимая и неосязаемая материя в виде газа. Поэтому она напитывается только исходящими от кушаний и напитков испарениями и даже одними запахами. Поэтому каждая хозяйка старается печь и жарить так, чтобы испарения были обильными и вкусно пахнущими.

Более сложный ритуал поминовения усопших совершается позже, когда семья садится за стол. При этом открывается рыбный пирог или подаются пельмени, и старший в семье ещё раз просит души покойных напитаться запахами яств и питья.

Затем посещают могилы умерших родственников. Это основное и самое продолжительное действо. На кладбище из семьи идут один-три человека и берут с собой разную снедь, но обязательно – рыбный пирог, яйца, шаньги и питьё. Теперь не возбраняется пить возле могилы не только крепкую брагу, но и водку. От этой вредной привычки всё ещё отказываются старухи, считая, что хмельные пары дурманят души усопших, и они начинают сердиться на людей и даже вредить им. Старинный обычай предписывает не ходить на кладбище в слишком красивом, цветастом одеянии, в пышных головных уборах (но головы женщин обязательно должны быть покрыты).

Обычай требует от поминающих, чтобы они раздавали милостыню. Если нет нищих и других побирушек, приглашают угоститься любого прохожего. Тот обычно не отказывается, а после приложения к еде и питью желает покойному благостного загробного пребывания. Посещение кладбища завершается прощальными поклонами у головы и ног покойного. Простившись, без оглядки покидают кладбище, стараясь не споткнуться, а пуще того – не упасть: это очень плохая примета.

После некоторого затишья в деревне на улицах появляется молодёжь. Начинаются семицкое гулянье. Это малое гулянье, одной деревни. С этого часа начинается обряд коми-пермяков кыдз кбртавны или кыдз домавны (дословно: «берёзу вязать»). Этот старинный обряд сейчас не имеет единообразия: где-то люди идут в рощу к растущей берёзке и веселятся там, где-то берёзку приносят в деревню. Обряд кыдз домавны совершается в роще, и представляет собой продолжение святочных гаданий и ворожбы. И молодёжь, и взрослые расходятся по роще и, таясь друг от друга, слабо, чтобы листочки не сорвать, связывают веточки берёзы. В Троицын день к берёзе возвращаются и смотрят: лист всё такой же зелёный или поблек. Если стал сохнуть, то ничего хорошего в этот год не жди. Затем начинаются игры и кадриль. Из музыкальных инструментов на игрищах использовали свистульки, гармони, балалайки и пэляны-дудки (часто многоствольные) и пу-барабаны (особо устроенные, немного выпуклые доски).

Семицкими вечерами, когда молодёжь развлекалась на игрищах, оставшиеся дома старики мастерили игрушки из древесины мягких пород. Из ивы или липы они вырезали уточек и гусей, а также куколок, похожих на русалок. Уточки все белые, куколки – в пёстрых, бело-зелёных платьицах. Кроме того, делали свистульки (пиксан) и резные узорчатые трости-палочки (пегануки). Все поделки раздавались малышам.

В обрядах Семика были важны обе части: и поминальные ритуалы, и вечерние увеселения. Общее веселье воспринималось как всеобщий акт ублажения душ умерших, это и очищение духа участников обряда, и закл и нательные действия музыкой, свистом и пением на нечисть.

В Троицу православные поминают всех умерших родственников, и поминальный обряд этого дня мало чем отличается от семицкого (кроме северных районов, где в Родительскую субботу поминают «древних», т.е. далёких предков, а в четверг, в Семик, – «нынешних», т.е. недавно умерших).

Если большинство коми-пермяков семицкие обряды называет кыдз кбртавны (завивать берёзу), то Троицкие – кыдз пбрччавны (берёзу развязать). В некоторых местах молодёжь к завитой берёзке ходила с утра и заодно приносила в деревню срубленную берёзку или ветки, траву. Часть этой зелени относилась в церковь или часовню, чтобы украсить ограду, паперть и устлать травой храмовый пол, затем послушать заутреню.

Принесённые берёзки вкапывались под окнами домов или неподалёку. Этим обычно занимались подростки и дети. Здесь, на улице, начинались Троицкие гулянья с детскими забавами. Например, популярной была игра чеччасьны (подпрыгивать): на чурку клалась доска, на её концы вставали играющие. Тот, чей конец доски оторвался от земли, подпрыгивал как можно выше и, опустившись на доску, поднимал напарника. Троицкие гулянья также почти не отличались от семицких: хороводы, кадрили, игры.

Поздним вечером устраивается завершающий ритуал – прощание с берёзкой. Её откапывают, кто-то берёт на руки, а все встают в длинную колонну лицом к селу, а в конце колоны – несущий берёзку. Он сходит со своего места и начинает двигаться вдоль колоны. После него выходит замыкающий, обгоняет берёзку и становится в голове колонны. Образуется непрерывно движущаяся цепочка и овал с берёзкой в центре. Снова звучат музыка и песни. Этот Троицкий обряд называется Кузь гаг («длинный червяк»). Процессия достигает окраины села. Здесь берёзку кладут возле изгороди и окончательно прощаются с ней до будущей Троицы. В благодарность за доставленную радость берёзку опрыскивают напитками.

Турун вежан лун (День смены травы)

Этот старинный праздник был возрождён только в 1995 году в с. Большая Коча Кочёвского района. У жителей этого села сохранился обычай собирать травы увтыром (родом, семьёй). На лесной опушке рвали цветы, приносили домой, отделяли семена. Вечером цветы уносили на реку и бросали в воду. Иногда их разбрасывали в лесу.

У древних коми-пермяков не было точной даты праздника. Некоторые предполагают, что его отмечали в Тихонов день (29 июня), другие – в Ильин (2 августа). Но на какой бы дате ни останавливались, всегда подчёркивали, что праздник справлялся тогда, когда в лесу цветы отцветут и на них появятся семена.

Праздник Турун вежан лун продолжался весь день, с раннего утра до позднего вечера. Он включал в себя несколько циклов, которые организовывались в разных местах – в лесу, в домах, на берегу реки.

Когда взойдёт солнце и роса ещё держится на траве, молодые и пожилые люди в нарядных костюмах (женщины и мужчины, детей не брали) идут за реку. Идут тихо, не поют и не разговаривают. Возле леса женщины, стоя на одном месте, трижды поворачиваются против солнца. На то место, на котором кружились, кладут козин – подарок лешему: хлеб, пирог (обязательно что-нибудь мучное). Потом женщины направляются в лес. Мужчины остаются, в лес не заходят. В этом можно усмотреть охранительный смысл: мужчины берегут тишину утренней природы и женщин во время общения с ней.

В лесу женщины должны были услышать голоса птиц, не важно, каких именно. Нежелательно было услышать кукушку: её голос, по поверью, предвещал девушкам нескорый выход замуж, а женщинам – раннее вдовство. После того, как услышат пять птичьих голосов, женщины начинали кричать. Затем привязывали к веткам дерева (желательно берёзы) ленточки, полотенце, кусок ткани и говорили: «Как подавилась зерном кукушка, и развеялись по полю звуки её голоса, так пусть и рассеются от меня болезни». После этого женщины начинали вырывать с корнем травы. Причём, у каждой их должно быть пять, обязательно разных и с семенами. Когда собирали травы, это действие тоже сопровождали заговорами на очищение от грехов.

При выходе из леса женщины сначала кланялись лешему – хозяину леса, а потом пели песни. Этим стремились показать, что леший у женщин «язык не украл». Молчание женщин длилось долго– на всём пути от дома до леса, пока они не услышат голоса птиц. Молчать было необходимо, чтобы леший не узнал, что женщины пришли. Кроме того, здесь как бы происходит разграничение двух летних сезонов: когда всё цветёт и когда природа на пике зрелости. Возвращаясь из леса домой, женщины поют разные песни, но обязательно протяжные.

Завершался праздник вечером. По предварительной договорённости женщины собирались в четырёх-пяти домах. С собой приносили травы, сорванные утром. В доме пели, плясали. Затем все вставали в ряд перед хозяйкой, у которой в руках была большая кастрюля с пивом. Женщины по очереди подходили, опускали цветы в пиво, причём так, чтобы смочить семена, а потом целовали вершинки цветов и хозяйку. В традиционной культуре коми-пермяков всё, что происходило в доме, воспринималось как действие огромной созидающей силы: будут здоровы люди и животные, будет богатый урожай. Завершив церемонии в домах, женщины и присоединившиеся к ним мужчины шли на реку.

Как только к месту веселья приближались первые люди, на берегу начинали разводить костёр. К нему подходили женщины и обжигали корни всё тех же цветов. Это магическое действие осмысливалось как способ благоприятно повлиять на будущий растительный мир. С темой будущей жизни связаны и другие действия у костра. Женщины закапывали семена цветов в землю, а стебли бросали в реку. Мужчины и парни бросали в воду горящие головешки и загадывали желание: выше и дальше брошу– скоро и удача придёт.

У костра разыгрывались сцены «загребания тепла» на зиму: женщины вставали спиной к костру и, приподняв подолы, «пускали» жар и дым под сарафаны и юбки. Мужчины поступали также, поднимая подолы рубах.

Непременно прыгали через костёр. Полагали, что прыжки парами нужны для того, чтобы благополучная семейная жизнь состоялась. Когда прыгали по отдельности, это тоже соотносилось с судьбой: если девушка прыгнет дальше подруг, то раньше их выйдет замуж, если парень прыгнет выше и дальше, то обязательно удачно женится. Перепрыгивание через костёр несло также идею очищения от всего плохого.

Завершался праздник хороводами с песнями вокруг костра, играми, шутками. Бывали случаи, когда кого-нибудь бросали в реку.

Праздник с цветами обозначал в народном календаре границу сезонов: цветущего растительного мира и угасающего, но обязательно возрождающегося.

Оспожья. Успение (Успение Пресвятой Богородицы)

Успение Пресвятой Богородицы – 28 августа – очень почитаемый коми-пермяками праздник, особенно там, где он является престольным. По народным традициям к этому празднику было приурочено окончание уборки урожая.

К окончанию жатвы готовились заранее. Варили пиво, пекли из новой ржи хлеб, пироги, шаньги. Родственники и соседи угощали друг друга. Хлеб обязательно раздавали нищим. Празднику предшествовал магический обряд завершения жатвы, который стремились провести до заката солнца.

В начале XX века обряд проводился полностью: с ритуальной жатвой и вязанием жертвенного снопа. С тех пор, как перестали выращивать зерновые культуры в личном хозяйстве, обряд не проводится. Сохранились некоторые фрагменты, которые живы до сих пор. Например, в одном район все женщины дружно бросали вверх серпы, чем выше, тем лучше, чтобы хлеб вырос большой. А в другом последний сноп уносили в овин, там он дожидался следующего урожая, его мололи вместе с новым хлебом.

На Успенье готовился особенный праздничный стол. Обязательно выставлялось пиво, квас, мёд, пироги с капустой, свёклой, морковью, черёмухой и рябиной. Всегда были солёные рыжики и грузди. Ещё одна особенность праздничного стола– рыбный пирог из пескарей, вьюнов и другой мелкой рыбы. Говорили, что этот пирог– угощение Богородице и предкам.

В праздничном обычае – особый ритуал угощения. В Успение и на следующий день принимали дальних гостей, а на третий день угощались сами хозяева. Они допивали сюромку и сурббж, доедали пироги. Сюромка – это старая, но поновлённая мелом (заваркой хмеля) брага, а сурббж – жидкое, последнего цежения пиво (дословно: «пива хвост»).

По окончании уборки льна проводился особый «девичий праздник»: девушки, нарядившись в свои лучшие пельпомы-коромы, ходят гурьбой по селу или деревне и распевают песни. Некоторые щедрые домохозяева угощают их водкой и пирогами с рыбой.

 

На главную

Наверх